3
Такая же палата, как и предыдущая. Два черта в ней, как обычно. Олег, еще полный бодрости с легко пройденного мытарства, ощутил некое подобие скуки от такого однообразия.
Черти наоборот скучающими не выглядели. Они даже вышли, потирая лапы, Олегу навстречу. Но вместо того, чтобы говорить о деле, один из чертей вдруг спросил:
- А тебе не жарко?
Олег растерялся и не нашелся, что ответить. Жарко ему точно не было, к чему бы такой вопрос? А в следующий миг он понял, что и отвечать не нужно – черти попросту зубы ему заговаривают.
- Ну, сейчас тебе станет жарко, - пообещал второй черт. – Даже очень жарко.
Олег по уже выработавшейся привычке посмотрел в их лапы и с удивлением обнаружил, что у них нет приговора! Олег покосился на стол – знакомого свитка не было и там.
- Нет, у нас все записано на стене, - сказал первый черт. – Смотри туда.
Олег посмотрел туда, куда указывала мохнатая лапа – на боковую стену. Как будто от его взгляда, на стене сама начала рисоваться клетка – огненные горизонтальные линии пересекались с вертикальными. Олег узнавал каждую черточку, правда, определить мытарство по ним не смог. Тут были и слова, и действия… И тоже все в «Ступени». «Да что ж за работа у меня была такая грешная?» - подумал Олег.
- Ну как? – поинтересовался черт. – Узнаешь?
Олег промолчал. Он вспомнил ситуацию, когда в «Ступени» началась борьба за директорское кресло между их директором и одним работником, у которого была «крыша» и который очень старался прихватизировать всю фирму. Все тогда оказались вовлечены в эту борьбу. Олег с Андреем, как и большинство сотрудников, были за «своего» директора. Их обоих пытались придавить тогда, подставить, чтобы можно было уволить. Андрей очень переживал из-за этого, хотя виду не подавал; Олег и не знал бы о чувствах друга, если бы тот один раз не пожаловался. Сам Олег поначалу воспринимал ситуацию спокойно, но после нескольких совершенно не заслуженных им полученных подлостей, всерьез рассердился. Вот на стене и было зафиксировано то, что он начал тогда делать – наговаривать на сотрудников, распускать слухи, временами «стучать»… И ведь был тогда абсолютно уверен в своей правоте!
Сейчас Олег понимал, что это был грех, но какой, он понять не мог, и это его как-то сбивало с толку, заранее не давая принять необходимое наказание. Ведь здесь тоже были в основном слова, а за это он уже наказание перенес.
- Вижу, что узнаешь, - довольно продолжил черт. – Ну так вот, вот эту огненную сетку мы со стены снимаем и на тебя набрасываем – только и всего!
Олег позволил себе пожать плечами. Черти расценили это как согласие и вдвоем сняли сеть со стены. Тогда вмешался ангел:
- Она слишком толстая.
Черти взглянули на светлого духа со злостью.
- Почему? – грубо спросил один из них.
- Потому что эти грехи – не от страсти.
- А от чего? – огрызнулся все тот же черт. – Именно от страсти!
- Но не от укоренившейся. Вы сами это знаете.
Ангел говорил спокойно, но его взгляд стал грозным.
- Ну хорошо, - неохотно согласились черти.
Они даже ничего и не делали, но нити огненной сети вдруг стали намного тоньше.
А Олег был все так же растерян, по-прежнему не понимая, за какой грех отвечает, и слушая при этом непонятный разговор о страсти… Поэтому он почти не обращал внимания на происходящее. Как во сне видел, что ангел достал одну из бутылок, и вернулся к действительности лишь тогда, когда наброшенная на него сеть начала жечь.
Крик боли вырвался сам собой – Олегу казалось, что он слышит не себя, а кого-то другого. А в следующий миг ангел занес руку с бутылкой над его головой, и Олег почувствовал, как вместо огня по голове, а потом и по всему телу растекается прохладная жидкость. У него ни на секунду не возникло сомнения, что в бутылке была самая обычная вода.
Жидкость потушила сеть почти полностью, только на поясе остались ее нити. Жгли они, впрочем, не слабее, чем вся сетка, и Олег с криком, обжигая пальцы, пытался сорвать с себя ее остатки. Рвалась она легко, и скоро Олег перестал кричать – стоял, тяжело дыша и со слезами смотря на свои почти полностью сожженные кисти рук. Он хотел освободить тело – пришлось пожертвовать руками. Голова тоже болела, и Олегу казалось, что волосы у него сгорели.
Черти выглядели разочарованными.
- Ну вот, - сказал один из них с неподдельным огорчением, - мы так старались, плели эту сеть, столько времени потратили, а вы так легко ее сняли.
- Ну так и не старайтесь больше, - посоветовал ангел.
Обиженные черти молча ушли в боковую стену.
Олегу хотелось окунуться или хотя бы политься водой, и он с надеждой смотрел на бутылку, но ангел спрятал ее. Тогда Олег поднес руки к лицу, как будто хотел вытереть его от слез, а на самом деле, чтобы страшные ожоги хотя бы охладить слезами. Но и их не хватало. Ангел достал просфору и сказал:
- Дай сюда руки!
Олег протянул руки, и ангел начал тереть их просфорой. В первые секунды было еще хуже, трение о раны вызвало такую боль, что Олег едва не вырвался от ангела. Но потом боль стала проходить, а руки заживали на глазах. Правда, остались опухшими – вся просфора стерлась, а новую ангел использовать не стал.
- Пойдем дальше, - сказал он, - в следующей палате это все равно не имеет значения… Тебе больше не больно?
- Нет, - ответил Олег, вытирая последние слезы. Тут он вспомнил о своем прежнем вопросе и спросил: - А что это было за мытарство?
- Осуждения и клеветы.
- А дальше какое?
- Неутешительное. Объедения и пьянства.
Олег пошел к следующей двери, слегка понурив голову. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
4.
Палата оказалась грязной, и Олег подумал, что не мешало бы санитара сюда… В следующий миг он понял и причину такой обстановки. Черти сидели за столом совершенно пьяные. «Бухают на рабочем месте», - успел подумать Олег, но тут же вспомнил, что ему сейчас отвечать за то же. Из кружек, которыми черти чокались, выплескивалась огненная жидкость. Падая на стол, она прожигала в нем целые дыры. На этом же столе лежал приговор Олега, на бумаге виднелись бледно-желтые жирные пятна.
- Явились – не запылились, - пьяным голосом процедил один из чертей.
- Садись, дружище, с нами выпьешь, - весело пригласил Олега второй, протянув ему кружку с жидким огнем. – Мы с тобой столько раз вместе бухали – давай, сам себя помянешь…
Олегу совсем не хотелось опять иметь дело с огнем. Он с грустью подумал о том, что только что горел снаружи, а сейчас, видимо, придется гореть внутри…
Ангел вмешался:
- Вы нарушаете свое же требование! Заканчивайте шоу и переходите к делу!
Олег опять не понял, о чем речь, но обрадовался, что замечание подействовало. Черти мгновенно протрезвели. Тот, который предлагал выпить, взял приговор в лапу, но вместо того, чтобы подойти к Олегу, отошел на несколько шагов от стола в сторону. Стол превратился в какое-то подобие бассейна с мутной зеленоватой водой. Это новое сооружение было, конечно, намного крупнее стола; край его оказался возле Олега, и он осторожно заглянул внутрь, но кроме воды ничего не увидел.
- Да нет, вот так надо, - пробормотал все тот же черт и начал трясти над бассейном приговором.
Написанные строчки отрывались от бумаги и сыпались в воду, превращаясь там в противных, толстых, но коротких черных червей. И теперь Олег, глядя на них, всех их узнавал.
Каждый червь оказался рюмкой, бокалом или каким другим сосудом со спиртным. Пил Олег много. Больше и крепче всего на своей второй работе – в строительной фирме «Рест». Это не была постоянная работа, все работники фирмы собирались лишь тогда, когда были конкретные заказы. Тогда работа длилась от нескольких дней до нескольких недель, и каждый день строители выпивали – такая уж была у них традиция. Выпивали по чуть-чуть, зато завершение работы праздновали по полной.
Впрочем, это были не единственные пьянки Олега. Он часто выпивал с друзьями-соседями, правда, дружба только в этом и заключалась. Никто в его дворовой компании не интересовался его жизнью, и ему самому не было никакого дела до проблем собутыльников. Нет, все это обсуждалось за рюмкой, но ничего никем не запоминалось.
Ну и самые ненавистные для Олега застолья – корпоративы в «Ступени». Ненавистные, потому что пить надо было умеренно и вести себя в рамках приличия, а у Олега в состоянии опьянения это получалось трудно. Когда он пьянел, его тянуло на драки, а если таковых не предвиделось, он выпускал пар тем, что сильно шумел. Мог кричать, мог петь, мог бить тем, что попалось под руку, по тому, что находилось в поле зрения – главное, чтоб было громко. Но в «Ступени» Олег никак не мог себе такого позволить, поэтому уходил с корпоративов после традиционных трех рюмок и где-нибудь добавлял дозу.
Никогда ничего совсем плохого после этих пьянок не происходило. Наверно, потому что Олег пил хоть и много, но все же не позволял себе напиться до потери пульса. И тем не менее, сейчас все его рюмки, ожив, копошились в бассейне с мутной водой.
- А тебе надо их съесть, - довольно заявил черт.
Олег невольно скривился, чувствуя, что желудок уже начинает протестовать. Ангел посмотрел на своего подопечного с тревогой:
- Сможешь?
Олег не ответил.
- Не сможет! Не сможет! – ликуя, завопили черти.
Олег действительно не мог. Одно дело клещи и огонь, и другое – противные живые существа… Отвращение было настолько велико, что он никак не мог решиться. Стоял у бассейна и как будто думал… Но чем больше ползали эти гады перед его глазами, тем больше ему хотелось уйти отсюда, избежать этого наказания. В его чувствах, вдобавок к отвращению, начали появляться страх и отчаяние. Когда Олег это осознал, он умоляюще посмотрел на ангела.
Вздохнув, светлый дух вынул из мешка обе бутылки и начал лить их содержимое в бассейн. Белая жидкость – нет, это, по-видимому, все-таки была не вода – разливалась в зеленой мути. Черви заметались, спасаясь от нее, некоторые даже пытались выбраться из бассейна, но сами черти сбрасывали их обратно. Белая жидкость растворяла в себе гадов, и они просто исчезали. Но содержимого одной бутылки хватило лишь на небольшой край бассейна. Ангел вылил и вторую.
Поначалу Олег радовался, что черви исчезают, но потом виновато опустил голову. Из-за его отвращения пришлось потратить почти все лекарства! Ангел вовсе не укорял его, но видно было, что и ему не по себе от того, что вылил почти все.
В бассейне уже осталась только одна белая жидкость и только у края, под ногами Олега, полоса зеленой, в которой все-таки плавало пять червяков.
- Это твое, - с грустью в голосе сказал ангел. – Попробуй.
«Я не могу!» - так и билось в сознании Олега, но он молчал. А черти радовались все сильнее. Решив не давать им лишнего повода для торжества, Олег окунул пальцы в противную воду и взял одного червя… Пока рука находилась в воде, было не так противно, но едва червяк затрепыхался над водой, как Олег отшвырнул его в сторону.
Нет, он вовсе не рассчитывал бросить эту гадость в белый участок бассейна, чтоб растворить. Но он подумал об этом, в один миг сообразив, куда попадет отброшенный червяк. Искрой вспыхнула надежда – и тут же погасла, разбившись о лед. Белая жидкость затвердела, и червь, жутко извиваясь, сполз обратно в зеленую воду. Олег был готов разрыдаться… и не был готов их есть.
Ангел заметно тревожился. Черти все увереннее торжествовали. Олега все больше охватывало отчаяние. И тогда ангел предложил:
- Если хочешь, я могу подержать тебя. Они сами покладут червей тебе в рот…
- О! С превеликим удовольствием! – поддержали черти.
- Тебе останется только проглотить, - завершил ангел. – Но сделать это уже должен будешь сам.
Олег схватился за это предложение, как за спасительную соломинку, и молча кивнул, соглашаясь.
Объятие ангела – это было невероятное ощущение, какого на земле Олег и представить себе не мог! Дух был в десятки тысяч раз сильнее его, и чувствуя это, Олег сам не хотел даже шевелиться в таком объятии. В то же время сила, исходящая от ангела, была настолько светлой и настолько доброй, что действовала успокаивающе, и уже ничто не вызывало страха. И когда к лицу Олега поднесли извивающегося червя, и он опять почувствовал отвращение и хотел отшатнуться, ангел сжал его еще крепче.
Один черт раскрыл Олегу рот, другой опустил в него червя.
- Глотай! – требовательно сказал ангел.
При всем желании Олега выполнить требование, сделать этого он не мог. Мало того, что организм сопротивлялся – сам червяк пытался выползти изо рта. Как проглотить живого червя размером с кулак, если сам червь этого не хочет? Олегу пришлось запрокинуть голову, чтобы гад не так быстро выполз. А как заставить себя?..
Однако Олег уже имел опыт того, что в этих палатах с каждым органом могут происходить нереальные вещи. Если мог быть растянут его язык, почему того же нельзя сделать с пищеводом? Приложив определенное усилие, Олег расширил себе горло и не так проглотил, как вдохнул червя внутрь. Но в тот же миг его скрючило – не помогло даже объятие ангела, а может, дух нарочно его ослабил – и вырвало. Под ногами оказалась целая лужа рвотной массы, в которой барахтался изверженный червяк. Но белая масса, похоже, была для него губительной, как та белая жидкость в бассейне – кстати, тут Олег заметил, что бассейна в палате больше нет, и даже слегка удивился. Но больше беспокоил вопрос, не заставят ли его опять глотать этого же червяка.
- Молодец, - подбодрил его ангел. – А теперь точно так же еще четырех.
Олег испытал хмурую радость. Значит, главное их всех проглотить, а то, что они потом окажутся снаружи, уже не считается. Да и червь в рвотной массе уже издох…
Дальше было легче. Хоть организм переносил такие же муки с этими червями, но разум вел обратный отсчет до конца пытки. Четыре червя, три, два… После последнего по палате было бы затруднительно ходить, так как на полу чистого места не осталось. Когда ангел наконец отпустил своего подопечного, тот упал на колени обессиленный, опустив руки в свою же рвоту. Впрочем, после глотания червей, отвращения от этого он уже не ощутил. Живот изнутри жгло и резало, дышать было тяжело. Но Олег радовался еще одному пройденному испытанию. Только когда отсюда ушли черти, он спросил беспокойно:
- Но это теперь не будет лекарств?
- Будут, - ответил ангел. – Они могут возобновляться. Конечно, будет их теперь уже не столько, сколько в начале, но будут.
Боль в животе прошла довольно быстро, и Олег почувствовал, что может идти дальше. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
5.
Черти за столом спали. На появление Олега и ангела только лениво повели ушами. Олег украдкой взглянул на приговор, лежащий на столе у черта под лапой, но ничего на нем не увидел и очень удивился.
В палате стояла какая-то неестественная тишина, которую ангел нарушил:
- Просыпайтесь! У вас нет права время тянуть.
Черти неохотно подняли головы.
- А чего мы?.. Вот, - один из них подтолкнул приговор на край стола. – Там всего лишь время, которое ему придется здесь пробыть. Пусть присаживается к столу.
- Кровати, извините, нет, - вставил второй.
Олег смотрел на цифру 547 с непониманием. А ангел продолжал настойчивые требования:
- Во-первых, чем вы будете отмерять время? Во-вторых, почему здесь только общая цифра, и не расписано, откуда все это время взялось?
- Ну… вот, - на столе появились песочные часы. – Здесь ровно пятьсот сорок семь минут. Можешь проверить.
Ангел внимательно всмотрелся в песок и сказал:
- Да, правда. Но приговор исправьте.
По мордам чертей было видно, что они не хотят этого делать. Но ангел смотрел так сурово, что один из них потянулся за листом. Провел по нему несколько раз когтем и показал Олегу столбик разных чисел. Как всегда, Олег без труда их узнал.
Оказалось, что это было время, проведенное в бездельи. Были тут два долгих сидения в интернете, когда Олег общался по аське с кем попало и ни о чем; несколько ситуаций, когда утром он позволял себе понежиться в постели, прежде чем встать; остальное время – это были промедления с выполнением просьб, которые нужно было исполнить сразу, а он либо отвлекался, либо сознательно по каким-то причинам оттягивал время. А вообще он был человеком деятельной натуры, за что сейчас мысленно сам себя поблагодарил.
- Все понятно? – спросил черт. – Садись вот за стул и сиди тут с нами пятьсот сорок семь минут.
Олег сел, и черт перевернул часы. Время пошло. Сами же черти опять уснули за столом. Ангел замер за спиной у Олега, следя за часами.
Наступила тишина. Олегу поначалу не сиделось, и он вертел головой по сторонам. Хотелось обратиться к ангелу, спросить что-нибудь, но лень было формулировать вопрос, а кроме того, Олег не решался отвлечь его от его наблюдения. Наконец он сосредоточил свое внимание на единственное движение в палате – осыпание песка в часах.
Казалось, песок гипнотизирует. Казалось, Олег даже слышит его убаюкивающий шелест… В глазах зарябило. Начало кидать в сон. И в то же время очень явным было ощущение, что его как будто покрывает паутиной. Липкие нити опутывали тело. Олег не знал, что это такое, и странно – даже не хотел знать, а тем более - сопротивляться. Собственная судьба как-то перестала волновать. Ангел все проконтролирует. Мысли о происходящем лениво шевелились где-то в глубинах мозга – Олег уже не обращал на них внимания…
- Олег! Олег, проснись! – ангел тормошил его за плечо – все с той же невероятной, но доброй силой.
Олег, сообразив, что на полном серьезе заснул, заставил себя раскрыть глаза. Первым делом глянул на часы – весь песок высыпался на их дно. Чертей не было. Ясно, что пора идти дальше. Но едва Олег захотел встать, как ощутил, что опутан липкими нитями настолько, что не мог пошевелиться. Они как будто сознательно хотели заставить его остаться здесь. И хуже всего было то, что Олег их ощущал, но не видел. Он растерянно взглянул на своего провожатого.
- Выбирайся, - коротко и совсем не строго сказал ангел. – Сетка легкая, ты сможешь вырваться из нее сам.
Сначала Олег пытался расшевелиться, сидя за столом. Это удалось, нити ослабли. Но понадобилось еще достаточное количество движений, чтобы избавиться от опутавшей лени окончательно. Его ходьба и прыжки по палате напоминали утреннюю гимнастику. Это сравнение его самого развеселило и взбодрило. Остатки невидимых липких нитей спали окончательно, и когда Олег почувствовал, что никакая лень его тело больше не сковывает, они с ангелом пошли в следующую палату. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
В шестой палате черти ждали их чуть ли не с хлебом-солью. Правда, вместо хлеба-соли подали ангелу пустой, насколько Олег смог увидеть, приговор, а сами как будто собрались уходить. Это необычайное поведение прояснилось, когда один из чертей хмуро сказал:
- У нас тут ничего нет. Все там, - и махнул лапой в сторону седьмой палаты.
Ангел порвал пустой лист. Черти ушли.
- А какого именно греха у меня не оказалось? – спросил Олег, радуясь такому неожиданному повороту дела.
- Воровства, - ответил ангел. – Слава Богу, что Светлана воспитала тебя честным.
Олег нахмурился, вспомнив, чего ему – да и ей тоже – стоило такое воспитание.
В седьмой палате их ждали с нетерпением. Олег почувствовал неладное, увидев чертей. Еще ни в одной палате на него не смотрели с такой радостью! Покосился по привычке на приговор – лист был раза в четыре длиннее предыдущих и весь исписан цифрами, за которыми скрывались какие-то его вещи… Будет несладко, решил Олег и сразу же внутренне собрался.
- Вот, - сказал черт, державший лист. – У нас тут список всех твоих вещей, без которых ты мог бы и обойтись. Это то, что свыше прожиточного минимума, так сказать.
Олег с недоумением смотрел на цифры. Шмотки, диски, бытовая техника и запчасти к ней, необходимые бытовые предметы «про запас», несколько компьютеров, которые Олег покупал для дома, но которыми дома, кстати, не так уж часто и пользовался… Тут же оказались и некоторые его развлечения, когда он ходил то в кино, то в театр, то в клуб, то на ипподром. Надо сказать, особого интереса у него ничего это не вызывало. Это был всего лишь способ отвлечься от привычных будней, отдохнуть, разбавить впечатления чем-то необычным – красивым или экстримальным. Впрочем, любой такой выход в свет заканчивался общением с людьми: когда пьяным, когда трезвым… За это общение он и предпочитал ходить в кино, а не смотреть фильмы по ящику – обсудить увиденное было не с кем… Ну и самая дорогая его покупка – машина, а вместе с ней и все суммы, потраченные на ее обслуживание. Больше девятисот тысяч гривен.
Самого Олега поразила эта цифра. Он даже не думал, что за тридцать лет жизни мог не только заработать такую сумму, но еще и потратить. Хотя ведь он деньги тратил всегда, никогда не накапливал… Но кроме этого он по-прежнему не мог понять, в чем тут грех. Он не был скупым, всегда помогал деньгами тем, кто просил, и долги никогда отдавать не требовал – впрочем, не по доброте душевной, а просто забывал, кто и сколько ему должен. Но больше всего удивляло здесь то, что покупка вещей считалась грехом. Олег и не знал о таком. Накапливание денег – да, грех, особенно если ни с кем ими не делиться, да если еще и приобретать их нечестным путем… Но при чем тут вещи?
Ангел тоже очень тщательно читал свиток. Иногда требовал кое-что подкорректировать, уменьшая тем самым ту или иную цифру.
- Стоимость машини надо уменьшить, - сказал он, пока Олег размышлял над содержимым приговора. – Вы должны были фиксировать то, что сверх потребностей. Машина сама по себе не считается излишеством. Вычтите из ее стоимости сумму, равную стоимости самой дешевой на тот момент машины.
Черти молча выполнили требование, хотя видно было, с какой неохотой.
- И вот эти два футбольных матча вычеркните, - продолжал ангел.
- А это еще почему? – возмутились черти.
- На этом он находился по воле Божией, чтобы предотвратить драку между двумя компаниями…
Олег помнил этот случай. На футбол его тогда позвал Андрей, а после матча две компании действительно чуть было не подрались. Олег видел, что все эти молодые люди, в общем-то, слабаки – полез в драку, как всегда, с азартом, дал по рожам заводилам каждой стороны, те поняли, что появился кто-то, кто намного их сильнее, и желание драться у всех тут же пропало.
- А вот этот, на Страстной неделе, еще тогда был искуплен пасхальной милостыней, - продолжал ангел.
- Так это же не к нам, - оживились черти. – Мы же здесь приводим только суммы… За сам поход на футбол на вашей самой постной неделе в другом месте отвечать будете…
- Та милостыня перекрыла все его грехи в тот Великий пост, и вы это знаете. Поэтому вычеркивайте!
- Но здесь только сумма… - еще пытался возражать один из чертей.
- Та милостыня перекрыла все, в том числе и сумму, - ангел вынул из сумки медицинскую книжку и показал чертям какой-то лист.
Да, и такой случай был. Олег помнил, как ходил на футбол за несколько дней перед Пасхой, несмотря на вялые уговоры Андрея воздержаться от этого развлечения. Но тогда была такая унылая весна, на работе Олег тоже скучал, и ему хотелось развеяться. А в воскресенье, на саму Пасху, пошел в церковь. С одной стороны, чтобы не слишком огорчался Андрей за его грех. А с другой – футбол не помог развеяться. Олегу было чуждо чувство уныния, любые намеки на него он тут же исправлял чем-то впечатляющим… Вот и в церковь пошел еще и с целью получить какое-то новое впечатление, встряхнув себя таким образом. И в этот раз очень даже получилось.
Разумеется, Олег пошел в церковь днем. Андрей рассказывал, что богослужение на Пасху совершается ночью, и его приятель наивно решил, что днем будет мало людей, он спокойно поставит свечку – все равно к более важным религиозным действиям он не готов… Какое там! Маленький дворик церкви оказался забитым самым разным народом. Всем нужно было освятить паски. Вопреки стереотипам, бабушек Олег не видел – с корзинами были в основном женщины с детьми, ради интереса которых, видимо, и пришли сюда с пасками; компании молодежи, одни церковного вида, другие не очень церковного или очень нецерковного. Стоял гул, в котором «Христос воскрес» чередовалось с «да заебали». Два ряда бомжей и цыган, просивших милостыню, образовали живой коридор, по которому из ворот и в ворота двигались целые толпы людей. У церковной ограды тусовались компании, не пытавшиеся попасть во двор, а может, уже вышедшие оттуда. Вне основного потока людей было свободнее, и Олег, которого эта неожиданная картина поднапрягла, пристроился за спинами бомжей покурить перед штурмом церковного двора.
Его внимание привлекла маленькая, не старше восьми лет, девочка, одетая, как попрошайка. Она играла, рисуя что-то на земле веточкой. А потом подошла к цыганам и о чем-то заговорила на их языке. Взрослые были недовольны – отвечали ей со злом. Девочка заметно погрустнела. А потом начала смиренно приставать к прохожим.
Когда-то между работниками «Ступени» разгорелась дискуссия, давать ли милостыню малолетним попрошайкам. Большинство считали, что не стоит, потому что это взрослые эксплуатируют их: деньги у детей все равно забирают, и лучше от этого детям не становится, а вот если не давать, то такой грязный бизнес станет невыгодным, и детей будут эксплуатировать меньше. Олег с Андреем возражали – Андрей робко, Олег смело, в этом вопросе у них было полнейшее единомыслие – что если ребенок принесет мало денег, его будут бить. И дальше дискуссия свелась к вопросу, должны ли нынешние попрошайки страдать ради уменьшения этого бизнеса и спасения в будущем еще каких-то детей от эксплуатации. Таким вопросом Олег раньше не задавался и задумался над ним впервые. Между тем, слушая, как Андрей доказывает, что милосердие нужно оказывать тем, кто страдает сейчас, а не тем, кто пострадает когда-нибудь, Олег подумал: «А вот девочки пока маленькие, они еще просто просят деньги, а как же их начнут эксплуатировать, когда подрастут?» Мысль о том, что, давая просящим детям деньги, люди вкладывают деньги в будущую проституцию, очень огорчила его. Как же быть, думал он тогда, ведь получается, что и давать плохо, и не давать тоже плохо. И вот теперь он увидел эту девочку под церковью, и этот вопрос опять начал мучить его. Только теперь уже с более практической стороны. Сейчас она подойдет к нему – дать или нет? И почему тут оказалась девочка, а не мальчик? У Олега зачесались руки отколотить тех, кто отправил ее побираться. Но не затевать же драку под церковью. Да и девочке потом вряд ли будет лучше. Какая-то неясная мысль шевельнулась тогда в голове Олега – надо не на этих горе-родичей влиять…
- Дяденька, подайте копеечку!
У любого человека, хоть сколько-нибудь любящего людей и понимающего жизнь, оборвалось бы сердце. Голос девочки прозвучал жалобно, как и полагалось при такой работе, но в нем слышалось и нетерпение, которое присутствовало и во взгляде. Скорее закончить эту работу, забыть про нее и побежать играть!
Олег был высокого роста, поэтому он присел перед ней.
- Заставляют, да? – спросил он.
Девочка потупилась. Сказать, что да, она не могла, но она увидела, что этот «дяденька» ее понимает. Ей хотелось подольше побыть, а то и пообщаться с ним, поэтому она не уходила, как будто ожидая копейку. Когда-нибудь в ее глазах Олег наверняка станет героем, сказочным принцем…
- На, - затушив сигарету, Олег вынул из кармана деньги и протянул ей, отметив, насколько неохотно она их взяла. – Тебя ведь будут ругать, если мало насобираешь, да?
- Да, - тихо ответила девочка.
- И даже бить? – продолжил Олег. Она промолчала. – Ну, там достаточно, чтоб не били и не ругали. Только ты постарайся как-нибудь избавиться от такой работы. Потому что пока ты маленькая, тебя заставляют только просить, а когда подрастеш ь, будут заставлять зарабатывать способом очень мерзким. Не думаю, чтобы он тебе понравился. В интернатах и то лучше по сравнению с такой работой.
Взрослые попрошайки, стоявшие ближе всего к Олегу слышали этот разговор. По их ряду прокатилось возмущение, дошедшее до тех, чья была девочка. Пара рослых мужиков направилась к Олегу, намереваясь с ним поговорить. Олег выпрямился перед ними с довольным видом. Намечалась драка, и он уже заранее предвкушал привычный азарт. Но у его соперников резко пропал весь пыл, и они, оставив Олега, набросились с руганью на девочку. Но она вместо ответа молча протянула им деньги. Один из них спросил что-то со злостью на своем языке, она что-то ответила спокойно, и они тоже замолчали.
Олегу пришлось выкурить еще одну сигарету, чтоб снять напряжение. Пока курил, вспомнил, что хотел поставить свечку, но денег у него больше нет. В церковь идти ему совсем расхотелось – было чувство, что сделал все-таки что-то более важное, чем свечка. К этому чувству примешивались огорчение от того, что не состоялось драки, и сомнение, правильно ли он поступил. В церковь тогда он так и не попал.
Олег вспомнил это, заново пережив. На душе было легко и радостно оттого, что милостыня была принята Богом. Нет, тогда он думал не столько о Боге, сколько о себе, правильно ли поступил. Теперь выходило, что правильно.
Черти, еще более нехотя, стерли цифру из свитка.
- Но вы же понимаете, что вас это особо не спасет? – осведомился один из них.
- Спасет или не спасет – вас не касается, - ответил ангел.
- Как хотите, - черт обратился к Олегу: - Смотри. На твоем приговоре все дано в гривнах. Так вот, каждую гривну мы превращаем в монету – обычный железный рубль, как у вас на работе говорят. Все эти монеты переплавляем в вал, а вал с высоты пускаем на тебя. И все.
Олегу не показалось это испытание очень уж страшным. Выходило, что его раздавит валом – ну так что? Он ведь именно так погиб в машине. Ощущения должны быть похожие.
- Я согласен, - сказал он.
Вся палата наполнилась сверкающими, почти золотыми монетами. Однако Олег увидел в них что-то ненастоящее, поэтому не испытал никакого восхищения. Из свитка черти слепили стержень, к которому подлетали монеты, на лету расплавляясь, и обволакивали его. Вал получался огромным, скоро Олег перестал видеть чертей, хотя знал, что они держат стержень с обеих сторон – перед ним была теперь только блестящая металлическая поверхность. И когда вал лежал перед ним готовый, он оказался выше его колен. Один из чертей подошел к Олегу и потребовал, показав за его спину:
- К стене!
Олег понял, что имелось в виду, и прижался спиной к липкой части стены. Едва он намертво прилип к ней, как стена опрокинулась, и он оказался в лежачем положении. На миг почудилось, что он лежит на пустой ночной трассе, над которой вдали завис этот грозный вал. Но это было лишь мгновение, а потом черти спустили вал, тот покатился как будто с невидимой горы, набирая скорость – и еще через мгновение проехал по Олегу, размазав его в кашу.
Олег ошибся, решив, что ощущения будут знакомыми. Во время аварии, повлекшей за собой смерть, боль была нестерпимая, но мгновенная, как и потеря сознания – душа покинула раздавленное тело, оставив его без жизни и лишив парня всех телесных ощущений. Здесь же раздавленной оказалась сама душа. Ее боль невозможно было перенести, и Олег надолго потерял сознание.
Первое время оно было как будто мертвым, потом начало оживать. Одно только сознание, знавшее, что где-то совсем рядом есть раздавленное духовное тело, с которым оно должно быть связано, но не знающее, как к нему заново привязаться. Сознание ощупывало остатки того, что было личностью, но все оказывалось безжизненным, и оно приходило в отчаяние. Еще верило, что где-то рядом есть светлый дух, ангел-хранитель, который не может оставить человека просто так – но раздавленные глаза не могли его видеть, а раздавленное сердце чувствовать. Оставалось только верить в его присутствие и надеяться на его помощь.
Так продолжалось несколько раз. Ощущение времени было абсолютно потеряно. Но все же через какое-то время, ощупывая останки личности в очередной раз, сознание, к великой своей радости, обнаружило их оживленными. Правда, не все, а пока только сердце и мозг – самые важные для сознания органы. Они как будто были облиты жизнью, жизнь впиталась в них, и настал счастливый момент, когда сознание вновь соединилось и с мозгом, и с сердцем. Тогда вернулась память о жизни личности на Земле. И вместе с ней в сердце ожили и непонимание происшедшего (почему? за что? в чем грех?), и боль. Но вместе с болью ожила и надежда на восстановление личности. Обнадеживающее присутствие ангела ощущалось уже явнее.
Однако все эти ощущения были ничто в сравнении с болью, когда ангел прикасался к останкам! Боль сводила с ума, заставляя вновь и вновь забывать обо всем, что зналось и чувствовалось. Еще не было рта, готового выкричать эту боль, не было легких, дающих возможность хотя бы вздохнуть, не было глаз, которые пролили бы слезы. Вся боль оседала в сердце, и оно еще не раз разрывалось в клочья. Ангел терпеливо склеивал его заново.
Клеем было содержимое бутылок, но его было мало. Когда Олега раздавило – по несколько капель на дне каждой. Ангел плакал над останками своего подопечного, молился и ждал. Когда в бутылках набиралось хотя бы чуть-чуть жидкости, он лил ее на останки – тогда их можно было взять в руки и снова склеить. Ангел делал это осторожно, зная, что причиняет Олегу невыносимую боль. Это было подобно тому, как если бы на Земле у человека, раздавленного в кашу, все органы остались бы живы, и к ним бы кто-то прикасался. Слезы ангела, о которых сознание Олега не имело понятия, попадая на тело, унимали эту боль.
Стало намного легче, когда появилась возможность дышать. Многие знают, как глубоко дышится после очень болезненных медицинских процедур. Легким Олега тоже грозил разрыв, но его все-таки не произошло, так как ангел уже мог следить за дыханием, и останавливал свой труд, когда оно становилось слишком глубоким.
Еще долго происходило восстановление личности из останков. Сознание мало-помалу вспоминало, что это был человек по имени Олег, который жил на Земле, потом погиб в автокатастрофе, потом начал проходить мытарства – и тут его раздавило… ох, как тяжело! Но дело явно шло к поправке. Сначала ангел вернул ему слух – по большому счету, бесполезный в таких условиях. А потом наступил момент, когда Олег открыл глаза. И первое, что он увидел – это как плакал его ангел-хранитель.
- Застряли мы тут с тобой надолго, Олег, - сказал он – без упрека, только с невыразимой грустью.
Олег почувствовал себя виноватым и несчастным одновременно. Если бы он ранее согласился глотать червей, намного больше у ангела было бы его лекарств, и тот склеил бы его гораздо быстрее!..
Собственно, он уже снова был собой. Все части тела были восстановлены, и все функционировали, как положено. Но подняться он не мог. Самые кости ныли, помня свой пережитый крах, и протестовали против выполнения своих опорных функций. Олегу казалось, что едва он станет на ноги, как рассыпется снова. Хотелось подождать, набраться сил, только откуда?..
Иногда ангел давал ему съесть просфору. Пожалуй, это и была самая необходимая для него еда. Если б их съесть несколько сразу! Но ангел давал по одной, и Олег понял, что у него просто нет больше, они каким-то образом поступают ему по одной.
Ожила в нем и совесть, которая подсказывала, что он и так провинился и перед своим хранителем, и перед собой – так что нечего разлеживаться! Он пытался встать несколько раз, но был настолько слаб, что сам себя не узнавал. Даже после самых тяжелых драк он всегда был в состоянии хотя бы дойти до дома. Ангел пытался его поддерживать, но заканчивалось это тем, что Олег падал ему на руки. И так несколько раз, пока ангел не дал ему еще одну просфору. Только тогда Олег смог выстоять на ногах. Но о том, чтобы идти дальше, не могло быть и речи.
А кроме физической слабости его убивало отчаяние. Он уже вспомнил цифры, связанные с этим мистическим путешествием. Он должен пройти двадцать палат. А он прошел только семь! Еще только седьмая палата – всего лишь! – а у него совершенно нет сил! А кто знает, что его ждет в остальных? Даже если ангел знает, даже если расскажет – он не обязательно правильно это оценит. Сколько раз за эти семь палат оказывалось, что ему намного тяжелее, чем показалось сразу? А один раз вышло наоборот – думал, что не сможет глотать червей, а теперь получалось, что лучше бы всех их съесть. Олегу хотелось поговорить с ангелом, услышать от него слова поддержки, но почему-то он не решался заговорить. Возможно, догадывался, что все утешения только усилят чувство вины.
После следующей просфоры ангел открыл одну из бутылок, плеснул жидкости себе на руку и обрызгал Олега с головы до ног. Тот ощутил прилив бодрости, с удивлением и радостью отметив, что в бутылке не так пусто, как было после того, как ангел все вылил.
- Можешь идти? – спросил ангел.
Бодрость как рукой сняло, Олега окатило горячей волной отчаяния. Ну куда ему идти? Он еле на ногах держится! Впрочем, не в этом даже проблема, что слишком слаб – а в том, сколько же времени придется ждать тут, пока пойдет дальше? От этой мысли, о бесконечном ожидании, становилось хуже – в разы.
Олег не ответил на вопрос, но, наверно, ангел все понял по его лицу. Став рядом с Олегом он углубился в молитву – глядя вперед, туда, где Олег видел лишь дверь с цифрой 8 – унылой, маленькой цифрой. Через время ангел опять дал ему просфору. И все повторилось – временный прилив сил, а потом опять приступ отчаяния. Опять вопрос ангела: «Можешь идти?» и опять выражение лица, дающее исчерпывающий ответ; снова молитва ангела и ожидание следующей просфоры.
Так продолжалось несколько раз, пока Олег не почувствовал усталость от своего отчаяния. Сколько можно позволять себе киснуть? Чтобы подбодрить себя, он сделал несколько шагов по палате, но понял, что ему еще тяжело ходить. Нет, надо еще подождать. Но в этот раз ожидание было уже обнадеживающим. Еще немного, и он продолжит путь. Единственное, что его еще расстраивало, это та цифра 8, на которую он поневоле часто поглядывал. Она напоминала ему, сколько еще впереди палат… Как-то он осмелился спросить ангела:
- А там, дальше, ведь не будет уже такого испытания?
- Не знаю, Олег, - ответил ангел. – Не думаю, чтобы бесы рискнули тебя еще раз раздавить. У них и оснований на это больше нет. Но насколько тяжелыми для тебя окажутся остальные испытания, я не знаю. Одним могу тебя утешить: где-то там ты должен пройти свободно. Есть и дальше грехи, в которых ты не виновен нисколько.
- А ты можешь хотя бы приблизительно сказать, сколько у меня будет свободных палат?
- Две точно будет.
Олег мысленно отнял от тринадцати два. Получалось одиннадцать, а это уже почти половина. Такой поворот в этой страшной математике его заметно ободрил. Но все же еще давали о себе знать и физическая слабость, и воспоминание о вале, которое каждый раз сопровождалось невольным содроганием, и даже прежнее недоумение, что греховного в его покупке вещей. Впрочем, последнее уже не занимало Олега настолько, чтобы еще и об этом спрашивать. Вообще он чувствовал, что как-то охладел к своей прежней жизни, да и ко всему земному.
Он съел еще несколько просфор, прежде чем почувствовал, что готов идти дальше. Но в то же время возникла какая-то странная апатия. Он не хотел идти, только и того, что сознавал, что это нужно. Перед предыдущими палатами он был как-то бодрее – вот, очередное испытание прошел, надо двигаться дальше, чем быстрее он пройдет все, тем лучше. Сейчас от такого настроения не осталось и следа. Олег рассказал об этом ангелу, спросив, можно ли идти дальше в таком настроении. Ангел немного подумал, а может, помолился, а потом сказал:
- Такое может быть после тяжелого мытарства. Вообще отношение к происходящему может меняться. Я тебе в конце объясню, почему. Главное, чтобы ты чувствовал в себе силы продолжать путь.
Олег опять задумался. Раньше в его сознании моральные и физические силы друг от друга зависели, а теперь моральные стали чем-то иным… А потом он устал об этом думать, решив, что так на него повлиял вал. Кто знает, что происходит с человеком, когда его так раздавит? Вот погиб он в машине – что-то же в нем изменилось. Значит, и тут изменения нормальные, а если это еще и ангел подтвердил, то незачем тратить время на эти размышления…
Впрочем, ощущения зря потраченного времени тоже уже не было. Теперь Олегу показалось, что его выводы своевременны, он пришел к ним тогда, когда был готов к этому, и вот теперь он уже точно может идти дальше… _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
В восьмой палате черти уставились на Олега широко раскрытыми глазами. Но уже в следующий миг начали злорадствовать:
- Какие люди! И живые! А мы уж думали, после вала не встанешь!
Слышать это было очень неприятно, но Олегу было не до споров и даже не до возмущений. Он по привычке, только теперь еще и с некоторым страхом, посмотрел на лист бумаги. И там опять было пусто. Олег обрадовался, только радость вышла какая-то хмурая.
Черт протянул ангелу пустой приговор со словами:
- У нас здесь ничего нет, зато в следующей!...
Второй черт подтвердил:
- Ага! После пустых приговоров всегда идут очень тяжелые – это закон.
- Незачем врать, - спокойно заметил ангел, разрывая лист.
Но Олег и сам понял, что они врут. Как-то уже догадывался, что если нельзя согрешить всеми возможными грехами, то и в тех, которыми согрешил, виноват в разной степени. А мытарства идут по порядку, а не по степени греховности того, кто их проходит. И однако же испортить радость от отсутствия испытания в этой палате чертям удалось. В девятую Олег все равно пошел в хмуром настроении.
Там черти тоже обрадовались.
- О! Как хорошо, что ты пришел! – бурно приветствовали они Олега. – У нас для тебя такой интересный, такой увлекательный приговор! Вот на, посмотри! – и они торопливо всунули ему в руки листок.
Олег несмело взял его. Этот лист не был пустым. Когда Олег вник в записи, ему стало очень грустно. Здесь была собрана вся его халтура, все его халатное отношение к работе. В «Ступени», правда, ничего не нашлось – там была работа не бей лежачего, и халтурить не надо было. А вот в «Ресте», как выяснилось, он натворил немало. То спешил куда-то, то ленился, потому что устал, то сообразил, что ошибся, но не стал переделывать, а иногда просто слушался начальство, умалчивая о том, что так сделать нельзя по таким-то причинам. Протестовавшую совесть Олег каждый раз успокаивал тем, что внезапно рухнуть ничего не должно. Сначала как минимум появятся трещины, люди увидят и сделают ремонт. О том, что у людей до ремонтов зачастую не доходят руки, он старался не думать.
Но это было тогда. Теперь же Олегу вдруг ясно представились все возможные последствия его халатности. Он и так получился виноватым в смерти жены – если на нем будут еще чьи-то смерти, это будет невыносимо. Но ведь сразу после его гибели ангел рассказал только об Ие – и ни слова о ком-то еще, перед кем Олег был бы так виноват. Значит, еще никто не пострадал. Но что, если люди пострадают в будущем? Он растерянно посмотрел на ангела.
- Бог милостив, - сказал тот. – Часть этих дефектов уже исправлена, часть еще будет исправлена. Никто не пострадает.
- А мы за это ничего не брали при его жизни, - заявили черти. – Значит, имеем право взять сейчас.
- Вам мало того, что Бог так решил? – спросил ангел. Черти сразу приуныли. – За эту милость Олег никому ничего не должен. Так что приводите в исполнение только то, что у вас там записано.
Черти опять оживились, и один из них обратился к Олегу:
- Ты уже посмотрел, да? Все узнал? Ну так вот, все возможные последствия испытаешь на себе. Можно было бы прилепить тебя к стене, но чтоб тебе было не так обидно, а нам интереснее, так и быть – можешь попробовать этого избежать. Главное, не стой на месте.
Олег ничего не понял, только машинально кивнул головой: мол, начинайте. И все началось – в таком бешеном темпе, что Олег забыл обо всем на свете.
Палата вдруг превратилась в роскошный дом, построенный на западный манер. Олег оказался стоящим возле лестницы, ведущей на второй этаж. Перила этой лестницы выходили из белого бетонного грифона. И все это Олег сразу узнал. От грифона рано или поздно должен был отвалиться кусок – и он отвалился, упав Олегу на ногу и больно придавив ее. Как это произошло, он и сам не понял – вроде же и был готов отскочить, просто не успел.
Едва он получил травму, как интерьер поменялся. В палате не осталось ничего, кроме лестницы. Олега как будто что-то подтолкнуло в спину, заставив взбежать по ней. И он бежал, хромая, но не поднимался по ней, а она сама как будто уходила вниз. А он оказался в кухне, которую тоже узнал. Мгновенно вспомнил, в чем схалтурил здесь, но отскочить от порога не успел – большой кусок штукатурки упал ему на плечо. Вроде и не больно, но вокруг все стало белым от пыли, которая тут же разъела глаза. Олег перестал что-либо видеть. Он подумал о том, что неплохо было бы промыть глаза, и тут же услышал звук воды. Совсем рядом, рукой подать, вот где-то тут… Олег наощупь нашел струю и промыл глаза. Увидел, что находится в ванной комнате – там, где больше всего переживал за свою халатность. Здесь ему пришлось ставить трубы. Это была не его работа, но порой приходилось выполнять и ее. Одна из труб в этом помещении, предназначенная для горячей воды, могла лопнуть. Не успел Олег об этом вспомнить, как его тут же облило кипятком. Одновременно мощная струя – чересчур мощная, как для лопнувшей трубы! – сбила его с ног. Он неминуемо должен был полностью погрузиться в кипяток, но краем глаза увидел ангела, лившего в горячую воду содержимое бутылки. Вода остывала, но не так быстро, как хотелось бы. Олег кинулся к ангелу со всей проворностью, на какую был способен при боли от ожогов. Подставил руки под струю, боль утихла мгновенно. Тогда он попытался окунуться в нее всем телом, как под душем. Это было невозможно, но ангел сам облил его с головы до ног, полностью исцелив. Но не успел Олег этому порадоваться, как интерьер палаты снова поменялся. Дальше эти изменения шли с еще большей скоростью. На Олега постоянно что-то сыпалось, падало, рушилось, нанося очередные раны, которые ангел тут же исцелял своей жидкостью. «Квест какой-то», - подумал Олег. И перед ангелом было неловко – он просто не успевал сказать, что мелкие ранения может потерпеть, так стоит ли тратить драгоценное лекарство?
После жилых помещений пошли служебные. Тут Олег вообще часто позволял себе схалтурить. Один из сараев на него рухнул просто весь. Вроде бы и деревянный – а как он не любил работать с деревом! – но вес получился немаленький. Олег, как мог, пытался выбраться из-под завала. Сначала было трудно, а потом все легче. Но не успел Олег похвалить себя, как увидел над собой испуганное лицо ангела. Дух лил свою жидкость на бревна, и те исчезали. Олег рассердился. Ну зачем он тратит зря это драгоценное средство? Он рывком поднялся на ноги, чтобы высказать ангелу то, что он по этому поводу думает. Но интерьер опять поменялся. Олег оказался в комнате, которую когда-то ремонтировал. Дом там был старый, а ремонт не был капитальным… Да и жила там одинокая старушка, которая и на такой ремонт едва денег нашкребла. Олег знал, что без капитального ремонта дом просто рухнет – но тогда он смолчал об этом. Надежда была лишь на то, что этой женщины там уже не будет.
Олег, как всегда, не успел никак защититься. Оказавшись в доме, он в тот же миг оказался под домом… Но в этот раз случилось такое, чего еще не было и чего он не ожидал. Ангел обнял его, закрыв крыльями – и все обломки стройматериалов осыпались вокруг Олега. Он оказался как будто внутри невысокого колодца, в котором был заточен, но сам остался невредим. Сверху раздался недовольный мурчащий голос:
- Так нечестно! Это халтура!
Вверху на камнях сидел кот, такой, какого заметил Олег в этом самом доме. Но все-таки это был черт, предъявлявший приговор, и Олег его узнал.
- Бог позволил, - ответил ему ангел.
Черта-кота как ветром сдуло от этих слов.
Олег принялся выбираться из западни. И не слишком высоко, а невозможно! Все эти балки, кирпичи, камни, железяки точно издевались над ним. Когда он пытался взяться за торчащую железку, он царапал или колол себе руки до крови. Когда пытался подняться на выступающий кирпич, тот выскальзывал из стены, и Олег, потеряв равновесие, падал. Подняться по стенам было нереально. Тогда Олег решил раскидать завал. Брал верхние куски, до которых мог дотянуться, и отбрасывал их куда подальше. Это получалось, что даже вызвало некоторое веселье. Правда, ненадолго – от неудачно вытянутого куска бревна часть стены рухнула… разумеется, опять на него. Пришлось опять сбрасывать с себя кучу стройматериалов, но когда это было сделано, Олег обнаружил, что в стене образовался проход. Впрочем, радоваться было рано – протиснуться в щель оказалось так же трудно, как развалить стену. Наконец, израненный и вымазанный какой-то грязью, Олег выбрался из западни. И оказался опять в палате, что говорило об окончании испытания. Черти ушли молча, злобно сверкнув напоследок глазами. Только теперь Олег позволил себе окончательно обрадоваться. Что-то ликовало в нем, но он не находил слов, чтобы это выразить. Но хотелось что-то делать, идти дальше, несмотря на раны.
Ангел смотрел на своего подопечного с радостной улыбкой, но едва тот сделал шаг к следующей двери, его взгляд стал строже, и он потребовал:
- Остынь.
Тут только Олег ощутил какое-то горение внутри себя. Он узнал это чувство: азарт. А из раскрытых ран исходил то ли дым, то ли пар… Олег понял, почему ангел не спешит исцелить его. Если раны вылечить, азарт останется в нем, а так – испарится. Пока шел этот процесс, ангел объяснял:
- Когда люди на работе делают что-то не по совести, у них всегда повышенный азарт, они как будто горят, суетятся, потому что надо скрыть, что что-то сделали неправильно. Вот так же получилось и на мытарстве.
- А почему последствия были так преувеличены? – спросил Олег.
- Насколько я понял, к реальным последствиям они добавили побочные эффекты. Убытки, моральный ущерб… Я не мог в этот раз им запретить – не было оснований. Но не было и надобности. Я знал, что ты с этим испытанием справишься, а кроме того, - тут ангел улыбнулся, - у тебя уже достаточно лекарств, чтобы тратить их смелее.
- Может, не стоило? – спросил Олег, смутившись.
- Ничего. Их теперь должно хватить на все испытания. А где не хватит, постарайся просто потерпеть.
- Я и здесь мог потерпеть.
- Я знаю. Но я боялся, что ты впадешь в отчаяние, если тебя вдруг опять раздавит.
Олег не ответил, потому что почувствовал, как из него вышли последние остатки азарта. Но раны не зажили, пока ангел не полил их лекарством.
- Ну, это не весь твой азарт, - сказал он. – С твоим настоящим азартом будет сложнее.
Олег опять собрался. Пройденный квест показался теперь несерьезным и быстро выветрился из памяти. Он готов был идти дальше. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
Интересно.
Мало он сидел на мытарстве безделья, всего 547 минут.
Это очень, очень мало, я бы застряла там намного дольше :) _________________ Не ждите, что станет легче, проще, лучше. Не станет. Трудности будут всегда. Учитесь быть счастливыми прямо сейчас. Иначе не успеете.
Так и я бы там застряла на дольше :)))
Но мой герой мне представляется гиперактивным. :) _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
Зарегистрирован: 15.03.2006 Сообщения: 2372 Откуда (город): Чернигов
Добавлено: Вт 06 Мар, 2012 17:55 Заголовок сообщения:
10-11.
Черти десятой палаты встретили их очень неприветливо. Внимательно осмотрели Олега с головы до ног.
- Живучий, - заметил один из них с ненавистью.
- А ведь не сам выживает, помогают, - отозвался второй.
- Давайте к делу, - перебил ангел.
Черти разозлились.
- К делу? А какое дело? Было у нас дело, так постарались же там ваши!.. Вот и все наше дело!
Один из чертей буквально швырнул ангелу приговор – тот ловко поймал его и сам, радуясь, показал Олегу. И этот лист был пустой.
- Но вы не радуйтесь! – посоветовали черти. – Вас там еще немало хорошего ждет!..
Черти ушли, а Олег с ангелом пошли дальше. Олег хотел спросить, о каком деле они говорили, но решил не отвлекаться. Правда, заходя в дверь с цифрой 11, отметил для себя, что уже пройдена половина необходимого пути.
Хозяева одиннадцатой палаты смерили Олега презрительным взглядом. Приговор они держали вдвоем – Олегу сразу не понравились размеры свитка.
Разговаривать с человеком этим чертям явно не хотелось, потому что они развернули лист молча и просто показали Олегу.
Он даже не понял, что за грех ему предъявили, тем более, что записи на листе были очень странные. Все его добрые дела, а напротив каждого – название какого-то живого существа.
- Что это? – невольно спросил он.
- А ты не узнаешь? – съязвил черт. – Гордость!
Теперь Олег все понял. Читая записи, он узнавал каждое свое доброе дело: кому-то помог с ремонтом в квартире, кому-то что-то сделал на компьютере, кому-то денег одолжил, и потом забыл об этом… Действительно, все это сопровождалось чувством того, «какой же я хороший и добрый». Правда, когда познакомился с Андреем и услышал от него фразу: «Гордость – корень эгоизма», Олег решил, что быть эгоистом он не хочет, поэтому перестал слишком предаваться чувству своего превосходства. Но и полностью оно так и не исчезло за всю его жизнь..
- А животные? – спросил Олег, как раз прочитав на листе слово «макака».
Черти оживились:
- Это все те существа, на которых ты был похож в каждой из описанных ситуаций. Вот мы тебя сейчас во всех их и превратим. А чтобы было интереснее и тебе, и нам, то сделаем это перед зеркалом. Полюбуешься собой. Пошли.
Они подвели его туда, где во всех палатах был липкий участок стены. Но здесь вместо него было самое обычное, довольно большое зеркало.
- Ну как? Готов?
Олег пожал плечами. Куда же ему деваться?
Когда началось испытание, он понял, что является не более чем куском глины у чертей в руках. Они превращали его во всякое зверье методом лепки. И то, что материал вполне живой, их даже забавляло.
Поначалу было терпимо. Олег уже в какой-то мере привык к необычной физической боли. Он опять вспомнил, что здесь другие свойства организма, не такие, как были на земле. Поэтому когда ему сдавили кисти рук, так что пальцы намертво слиплись, он усилием помог принять им ту форму, которую им придавали.
Из рук ему сделали лапы. Когтями черти разрезали слепленные кисти так, что образовались пальцы, как у больших кошек. Такую же процедуру проделали и с ногами. А когда черти принялись лепить из лица морду, Олег перестал соображать, как облегчить этот процесс. «Наверно, повредили мне мозг», - была его последняя активная мысль. А дальше он просто смотрел в зеркало, наблюдая за тем, что с ним делают.
Его превращали в льва, он помнил, что это был первый зверь в приговоре. С лапами и мордой вытерпеть это получилось сравнительно легко. Когда для гривы вытаскивали волосы из головы, Олег даже смог передохнуть, так как это было не больно. Черти, правда, ругались:
- Совсем волос на голове нет. Клеветой, что ли, сжег?
Олег понял, да и в зеркале видел, что волос на голове стало намного меньше, а кроме второй палаты он их больше нигде сжечь не мог.
Но хуже всего получилось с хвостом. Когда черти растягивали ему позвоночник, пришлось вмешаться ангелу и полить заднюю часть уже звериного туловища своей жидкостью. Напоследок на конце хвоста слепили кисточку.
У Олега не получалось даже пошевелиться в руках у чертей. Зато его глаза пылали далеко не звериной яростью.
- Ну, - черти на миг отпустили его, закончив работу. – Становись на четвереньки и любуйся собой. Смотри, какой красавец!
Олег не то что бы горел желанием выполнить указание – просто стоять на двух ногах без поддержки он уже не мог. Стал на свои четыре львиные лапы и почувствовал, что так стоять легче. Но ярость его в этот миг хлынула наружу – он нанес чертям несколько быстрых и стремительных ударов мощными лапами. Ангел встревожился, положил ему руку на голову – стало спокойнее. Но чертям выходка Олега понравилась.
- Ах, какой красавец! – восхищались они. – Истинный лев! Таким и оставайся – будешь самым грозным царем зверей…
- Хватит, - перебил их ангел. – Продолжайте!
Из Олега слепили еще несколько вариантов львов, потом принялись за остальных существ из приговора. Звери уменьшались в размерах; из Олега вырывали лишние куски плоти, которые, смяв в шары, откладывали в сторону.
- Еще пригодятся, - объяснили черти.
Олег побывал лисицей, оленем, разными видами обезьян… Последнее оказалось самым обидным, потому что некоторые обезьяны очень уродливы. А черти к тому же не прекращали издеваться: ах какой красавец да ах какой милый!.. Олег невольно начал плакать, хотя при жизни никогда не плакал от обиды! И вдруг он увидел в зеркале, за спинами у увлеченных чертей, что его ангел тоже плачет! Олег терпел боль, и ангел не вмешивался, чтобы не тратить лекарства. Но это были слезы жалости. Олегу стало совсем не по себе. К обиде примешалось чувство вины и стыда перед ангелом. Если бы он не гордился при жизни, его ангел не плакал бы сейчас.
Черти были в восторге от рыдающей обезьяны.
- Как жаль, что мы не прихватили фотоаппарат, - заметил один. – Сфоткали бы такую прелесть и в творчество запустили бы.
- Нет, фотки – вчерашний день, - возразил второй. – На видео надо снимать. Потом на компе обработать…
- Прекращайте! – хмуро и уже с угрозой сказал ангел.
Черти, сделав недовольные морды, замолчали. Последним животным, которым побывал Олег, был дикобраз. К тому моменту уже не чувствовалось ни обиды, ни боли. Наверно, потому, что стал таким примитивным существом. Пока черти щипали ему спину, формируя иглы, Олегу вспомнились и оборотни из фильмов и книг, и восточные верования в реинкарнацию… Любой фантаст пришел бы в ужас от таких превращений в животных, и любой буддист бросил бы свою веру, если бы пережил такую реинкарнацию.
Налюбовавшись дикобразом, черти начали лепить к нему ранее оторванные куски плоти. Правильность расположения органов ими соблюдалась, и Олег решил, что его опять делают человеком, а раз так, то испытание подходит к концу. Но потом он с ужасом понял, что его превращают в черта.
- Смотри, как похож, - подбадривали его черти. – Почти как мы! Мы тебя таким оставим и с собой заберем. А что? Быть бесом не так уж и плохо. Весь мир в нашей власти.
- Помалкивайте там, - опять вмешался ангел. – Ваши коллеги со словесных мытарств столько не болтали.
Черти взглянули на светлого духа так злобно, будто только что получили по пощечине, однако замолчали, гордо задрав свои морды, демонстративно отвернувшись от ангела.
Зато Олегу теперь доставалось сильней. Разозленные черти били его, толкали, щипали. Ярость закипала в нем, но руки стали слишком слабыми, так что он не мог дать сдачи. За каждую попытку их ударить черти награждали его дополнительной порцией тумаков. Когда ему сделали когти, влепив их в уже мохнатую конечность, Олег попытался своих врагов поцарапать. Но когти то ли были фальшивые, то ли некрепко приделанные – сломались. Олег тут же получил удар лапой по лицу.
- Не возбухай, а то совсем на клочки порвем! – злобно процедил один черт.
Второй добавил:
- А если надоело собой любоваться, так пожалуйста – можешь отказаться, в любой момент.
Олег притих, не желая отправляться в ад. А то, что с ним делали, было все страшнее. Свиные копыта, хвост со стрелкой, вместо рук – голые кости, а морда собачья, но со свиным пятачком вместо носа. Олег видел в зеркале, что он получается еще страшнее, чем эти два черта. Вдобавок, непонятно, как, но они сумели покрасить его в зловещий черный цвет, который, казалось, был темнее их двоих. Однако и это было еще не все. Из этого страшилища черти напоследок вылепили скелет – такой же черный и принадлежащий какому-то неизвестному существу.
- Ты, Олег, прямо находка для уфолога, - радовались черти.
Однако больше они не трогали его. Олег вспомнил, что это были последние слова в приговоре: «бес» и «бесовский скелет». Ангел подошел ближе и обратился к чертям:
- Вы закончили, уходите.
- Уйдем, уйдем, - радостно пообещали черти. – А он в таком виде дальше пойдет.
Мучители ушли, но осталось чувство обиды, стыда и страха. Олег подумал, что теперь даже ангел побрезгует подойти к нему. Но вдруг ему стало все равно. Побрезгует, так побрезгует. Пойдет дальше в таком виде? Ну и пусть.
Ангел дал ему просфору:
- На, съешь. Да отвернись от этого зеркала!
Олег и сам понял, что лучше отвернуться, когда краем глаза увидел, как выглядит скелет, пытающийся костями пальцев положить что-то в свою челюсть. Ангел для верности просто тронул зеркало рукой, и оно разбилось, впрочем, ничуть не повредив Олегу.
Понадобилось две просфоры, чтобы вернуть ему прежний вид. Как менялся, он уже видел не в зеркале, а только глядя на свои руки. Как кости обтянулись кожей, потом появились мышцы… Внутренних органов не было видно, но Олег чувствовал, как и они приходили в норму, возвращались к жизни. И все так легко и безболезненно, как будто само собой!.. А на испытаниях так трудно терпеть все издевательства над организмом…
Ангел, следивший за процессом обновления, после второй просфоры радостно сказал:
- Достаточно. Во что бы они ни превращали тебя, сути твоей им перелепить не удалось.
Олег не понял, о какой сути речь, но переспрашивать не стал. После двух просфор он вернул себе не только внешний вид, но и вполне хорошее самочувствие и даже настроение, так что готов был идти дальше. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
Зарегистрирован: 15.03.2006 Сообщения: 2372 Откуда (город): Чернигов
Добавлено: Вт 06 Мар, 2012 17:56 Заголовок сообщения:
Не нравится мне эта глава... Не в литературном плане, а в духовном. :/ _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
Зарегистрирован: 15.03.2006 Сообщения: 2372 Откуда (город): Чернигов
Добавлено: Вс 25 Мар, 2012 18:12 Заголовок сообщения:
12.
За двенадцатой дверью черти нервно прохаживались по палате. Едва Олег переступил порог, один из чертей ударил кулаком по столу:
- Где вас носит?!
Удар получился настолько сильным, что стол жалобно заскрипел, а сам Олег вздрогнул от испуга.
- Вместо того, чтобы идти на землю работать, мы тут вас должны ждать?! – орал все тот же черт.
- Дождались, - перебил ангел. – И к тому же тут вы тоже работаете, и весьма успешно, как я вижу. Давайте переходите к делу.
- А что к нему переходить? – злился черт. – Берите, читайте!
«Псих какой-то», - подумал Олег. Он терпеть не мог рядом с собой людей, готовых согнать злость на первого встречного из-за каких-то своих проблем, поэтому либо сам старался отойти от них, либо как-нибудь их от себя отправлял. Тут он ничего не мог поделать, но, впрочем, тут были не люди.
Ангел сам взял приговор и дал посмотреть Олегу. Листик был маленький, что сразу порадовало. И со грехом все было понятно – в приговоре были зафиксированы немногочисленные случаи, когда Олег не сдержал свой гнев. То ли наорал на кого-то, то ли просто хлопнул дверью… Но таких случаев все-таки было немного.
Второй черт вытащил из-за стола баллон, величиной чуть больше крупного кабачка. .
- Вот, - сказал он. – Видишь? Твой гнев!
Олег промолчал. Но черт продолжал:
- Мы тебе его обратно в твои легкие перекачаем, откуда он, собственно, вышел. Правда, мы долго не могли определиться со способом, как это сделать. Можно было подсоединить насос и закачать его в тебя насосом. Можно было самим его высмоктать, а потом дыханием рот в рот…
Олег невольно скривился, представив себе этот поцелуй с чертом. Даже ангел хотел что-то сказать, но черт заторопился:
- Но потом мы решили не усложнять себе задачу. Мы просто пробьем баллон возле твоего рта, и весь твой гнев в тебя выдавим. Согласен?
- Согласен, - уже по привычке ответил Олег.
- Тогда валяй к стене.
Олег понял, что от него требуется, и покорно прилип к неизменному белому пятну.
На баллоне сделали царапину когтем, прямо у лица Олега. А потом быстро приложили баллон дырой к его губам.
Гнев недаром поместили в такую специфическую емкость как баллон – Олег почувствовал, как его заполняет удушливый газ. Грудь раздулась, как будто он проглотил подушку. То, что оказалось внутри, кипело там, просилось наружу, раздирая легкие так, что хотелось рычать. Олег чувствовал, как в нем нарастает раздражение. Гнев рвался из легких, но просто выдохнуть его не получалось. Нужен был именно рык, ну или хотя бы слова. И Олег зарычал, тут же почувствовав облегчение.
Уже от первого рыка ему самому показалось, что стены палаты пошатнулись. Даже черти попятились назад. «Развалится, - подумал Олег с грустью, - опять под завал…» А гнев, почувтвовав свободу, рвался наружу все несдержаннее, и почти звериное рычание все-таки рушило стены. Они шатались и трескались, и в какой-то момент потолок обрушился, накрыв и чертей, и ангела. Олег от удивления даже перестал рычать, но потом увидел, как черти проворно выбираются из-под обломков, а ангелу разрушение и вовсе не повредило, так что он спокойно стоял в обломках и выжидающе смотрел на Олега.
Вместо стен теперь стояли клубы дыма, сквозь которые никак нельзя было рассмотреть, что находится за пределами палаты. А вот та стена, от которой Олег сейчас не мог оторваться, как ни странно, выстояла.
Гнев снова дал о себе знать. Его не было у Олега в мыслях, но в груди он клубился, как некая самостоятельная сущность. Его рычание превратило в прах обломки стен. Поднявшаяся пыль полностью скрыла уцелевшую дверь в следующую палату, хотя противоположная стена тоже обрушилась. В клубах пыли копошились два запудренных черта, которые пытались укрыться от гнева Олега.
Последние выплески этой страсти больше походили на хрип, чем на рык. А окончилось это испытание просто смехом, с которым Олег упал на четвереньки, когда стена отпустила его. Черти, отряхиваясь, как это делают собаки, со злобным ворчанием удалились в сторону. Только ангел оставался невозмутимым, хотя веселье Олега его удивило.
- Что тебя так рассмешило? – спросил он с улыбкой, помогая ему подняться.
- Эти двое… Такие грозные, а стихийное бедствие больше для них получилось, чем для меня.
- Ну, это закономерно. Гнев – самая разрушительная страсть. Его весь, что есть в мире, да направить бы на них самих вместо людей – сидели бы в аду и не высовывались. Но смеешься ты над ними рано – им еще не раз торжествовать.
Олег перестал смеяться. Впереди еще восемь палат…
- Ну так пошли? - спросил он. - Что ж время терять? Мне уже хочется, чтобы это все закончилось… _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
13.
В тринадцатой палате им не сказали ни слова. Черти были мрачны. Один из них молча протянул ангелу приговор – маленький листик. Ангел, взяв его, погрустнел.
- Ну что ж, - сказал он. – Что есть, то и есть.
Олегу это все не понравилось. Он хотел спросить ангела, что тут не так, но тот уже сам дал ему почитать приговор.
Там были записаны не его грехи, а его отца. Несколько случаев, которые Олег помнил всю жизнь и никак не мог простить.
- Это злопамятство, - объяснил ангел.
- И что теперь?
Вмешались черти:
- А видишь там внизу цифру минус десять? Это температура твоей любви.
- По Цельсию? – утверждение показалось Олегу настолько несерьезным, что он позволил себе усмехнуться.
- По нашему! Но для тебя можем перевести в Цельсия.
- Нет, подождите, - Олег почему-то решил поговорить. – Как получилась именно эта цифра?
Один из чертей, сложив лапы на груди, учительским тоном принялся объяснять:
- У нас десятка – высший балл нелюбви. Присваивается тому, кто не любит хотя бы одного человека в своей семье.
- Я люблю свою семью! – вспыхнул Олег. Ангел положил руку ему на плечо, призывая его сдержать эмоции.
- У тебя есть злопамятство, - продолжал черт, - а это первый признак нелюбви. Холод по отношению к родным. Вот мы и решили, что просто заморозим тебя здесь до минус десяти градусов. Ну, у нас в аду свои измерения температуры, но так и быть – чтоб тебе было понятнее, пусть будет Цельсий. Это даже не принципиально.
- Ну, хорошо, - Олег не возражал. Замороженным он еще не был, ощущения предстояли незнакомые, и он несколько напрягся, думая о том, как сознательно поддержать тепло в организме.
- Вруны, - бросил ангел чертям – те не отреагировали. – Олег, на, съешь.
Ангел дал ему просфору, которую Олег послушно сжевал.
- Мало будет одной, - заметили черти насмешливым тоном.
- Хватит, - заверил ангел. – Приступайте.
Олег вдруг почувствовал, что где-то внутри него вспыхнул огонек. Вот оно – то тепло, которое он должен будет поддерживать!
Черти вроде бы ничего и не делали, но холод сковал почти мгновенно. Олег не успел понять, как управлять тем огоньком. Сознания он не лишился, но и мысли, и чувства застыли вместе с телом.
А огонь внутри горел сам по себе. Где-то в районе легких, согревая вдыхаемый ледяной воздух. Если бы у Олега не было возможности дышать, он не выжил бы в этом холоде – хотя как об этом можно судить, когда он и так уже неживой? Он никак не поддерживал это тепло в своем теле – просто в груди горел этот слабый огонь.
Олег не понял, сколько прошло времени, пока он стоял, скованный холодом. Потом ощутил тепло не только в груди, но и где-то снаружи себя. Слабые его прикосновения к замерзшему телу. Только когда разум понемногу оттаял и подключил к своей деятельности органы чувств, тогда Олег увидел, что ангел осторожно растирает ему голову и плечи своей жидкостью из бутылки. Огонь в груди затрепетал с благодарностью, но в то же время понемногу начал угасать, но не исчезая, а как будто растворяясь в теле. Олег приходил в себя. Тепло огня сливалось с чувством благодарности и облегчения, и он понимал, что это и есть самое естественное его состояние.
Но ангел был тревожен. Он посмотрел, сколько осталось жидкости в бутылках, пересчитал просфоры и напоследок вынул карточку. Олег тоже заволновался, увидев эти действия.
- Сейчас будет тяжело, - предупредил ангел, когда они стояли перед следующей дверью.
Олег кивнул, показывая, что понял. Он на самом деле настроился на тяжесть. Но ангел, посчитав, наверно, что предупреждения мало, взял его, как ребенка, за руку, и только тогда они ступили в четырнадцатую палату. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
Зарегистрирован: 15.03.2006 Сообщения: 2372 Откуда (город): Чернигов
Добавлено: Чт 24 Май, 2012 15:26 Заголовок сообщения:
14.
Чем-то эта палата отличалась от предыдущих. Олег только через несколько секунд уловил, что цвет стен другой, и помещение напоминает не больничную палату, а скорее, тюремную камеру. Да и у чертей был такой зловещий взгляд, какого Олег еще не видел. Как ни готовился он к чему-то очень трудному, но в этот раз всерьез испугался. Ангел не отпускал его руку.
- Да вы никак напуганы, - заметил один из чертей со снисходительностью палача, который, пребывая в хорошем настроении, решил пошутить с пленным, прежде чем начать его пытать.
Ангел не ответил; у Олега в горле вообще пересохло. Он увидел, что на столе лежит несколько свитков.
- У нас три приговора, - сказал второй черт. – Потому что статьи разные. Вот первый…
Олег обратил внимание на то, что эти черти были какие-то серьезные. Как будто все предыдущие просто игрались с ним, а у этих отвественный подход к своему делу. Будь это люди, этот факт порадовал бы, но от нечисти вряд ли стоило ждать чего-то хорошего.
Ангел взял этот приговор и мельком показал Олегу; тот успел увидеть, что речь шла о курении…
- Насчет курения у нас есть свой документ, - сообщил ангел, раскрыв медицинскую карточку. От ее страниц хлынул такой яркий золотистый свет, что сам Олег невольно зажмурился, а черти вообще выглядели ослепшими. Ангел вырвал один лист и сказал:
- Поскольку Олегу суждена была другая смерть, то Господь повелел не вменять ему курение в добровольный вред здоровью.
Черти выглядели разочарованными. Но потом попытались схитрить:
- Это после смерти его жены. Мы готовы вычеркнуть количество сигар, которые он выкурил после того случая…
- Почитайте внимательнее, как тут написано, - ангел придвинул лист ближе.
- Ну ладно, ладно, - черти отступили назад, спотыкаясь на ходу. Один из них разорвал уже ненужный приговор.
- Тут есть и еще один документ, - ангел показал им второй слепящий лист.
- А там что?
- А что у вас в приговоре за убийство? Какое наказание?
- Помещение его в ад на то самое время, которое брошенная жена прожила без него до своей гибели.
- В ад – куда? К ней?
- Нет, разумеется! В лед!
- Как раз на это решение у нас и есть еще один документ, - сказал ангел. – Разрешение от Бога посетить Олегу свою жену в аду. В отмену вашего приговора.
- А почему в отмену?
- Спросите у Бога.
Черти рассвирепели:
- А что еще у вас для нас есть?!
- Больше ничего, - спокойно сказал ангел, пряча карточку. – Так мы пошли в ад?
- Валите!
- Идем, Олег.
Ангел взял его за руку, и он опять почувствовал себя ребенком – глупым и беспомощным. Один шаг – и они провалились вниз, в кромешную темноту…
Первым возникшим чувством было ощущение прохлады, но какой-то нехорошей, таящей в себе что-то коварное. Олег поежился. Тут же почувствовал, что нетвердо стоит на ногах. Опустил голову – ну да, он же в болоте из пепла, и не провалился в него лишь потому, что ангел держал его под локоть. Впереди в нескольких шагах кучка пепла лениво шевелилась, как будто тяжело вздыхала.
- Ия, - позвал ангел.
Из пепла выглянула голова, и Олега пробрала дрожь. Как она перестала быть похожей на человека! И в то же время он не мог не узнать ее – это точно она, и никто другой!
Темные глаза смотрели на двух личностей непонимающе. Но взгляд был прикован к ангелу. Олег догадался, почему – от духа исходил свет. А потом во взгляде страдающей души мелькнула злоба.
- Иди, поговори с ней, - велел ангел, - пока есть время.
Олег ступнул вперед и почувствовал, что падает.
- Я же не могу стоять, - воскликнул он.
- Ты не обращай на это внимания, и все будет, как надо.
Между тем внимание Олега отвлекло то, что Ия вздрогнула – видимо, узнала голос. Взгляд ее тоже стал более осмысленным.
- Ия, - позвал Олег, но когда попробовал сделать к ней шаг, провалился в пепел по горло.
- Не обращай внимания, - напомнил ангел. – Просто делай то, что считаешь нужным. Это ад, здесь все ощущения для тебя еще ненастоящие, иллюзия.
Олег опять попытался подойти к Ие, и в этот раз это как-то получилось, но она смотрела на него уже откровенно злым, ненавидящим взглядом.
- Ия, - повторил он дрогнувшим голосом. – Ты помнишь меня?
- Еще бы не помнить, - процедила она, зарываясь опять в пепел с головой.
- Ия, подожди! – крикнул он голосом, полным раскаяния.
Получилось так, что рванувшись к ней, Олег окунулся в пепел уже с головой, а попытавшись взять ее за плечи, лишь вымазал руки. Но она хотя бы опять посмотрела на него…
- Ия, прости! Я не знал, что тебе было так плохо, когда я ушел.
Она издала странный писк – Олег догадался, что это был жалкий, изуродованный до неузнаваемости смех, и ужаснулся.
- А какая теперь уже разница? – спросила Ия таким смертельно-равнодушным голосом, что Олега всего мороз пробрал.
- Но тебе ведь плохо здесь?
Она опустила голову, не ответив. Еще чуть-чуть, и пепел опять скроет ее…
- Ия! – крикнул Олег. – Я постараюсь это исправить! Слышишь?! Я сделаю все, что смогу!
Его голос сорвался на последней фразе. Он хотел сказать, что-то еще, но не мог больше произнести ни слова. Однако Ия опять взглянула на него и со слабой долей интереса спросила:
- А ты тоже умер?
- Да.
- Ну так добро пожаловать в ад! – сказала она презрительно.
- Я не в аду, - ответил Олег, но Ия уже не слушала. Какое-то движение – и возле него опять только этот противный пепел. Ии не было видно вообще, и Олег понял, что его свидание закончилось. Оглянувшись по сторонам, он не увидел и ангела, и попытался шагнуть в сторону. В тот же миг он почувствовал, что его светлый спутник взял его за плечи и куда-то потащил.
Первое, что увидел Олег – это болото из пепла под ногами. Ангел держал его за руку, они двигались вверх. Пепел скрылся из виду, тут же показались стены палаты. Весь этот подъем из ада сюда занял всего несколько шагов. Еще один шаг – и Олег с ангелом уже в палате.
- Ну, как вам ад? – весело, даже с искренним любопытством, спросил один черт.
- Хорошо ты выглядишь, - заметил Олегу второй.
Парень едва успел взглянуть на свои почерневшие руки.
- А что у вас на это есть? – спросили черти, показывая третий приговор.
- Ничего, - ответил ангел. – Можете приводить в исполнение.
Черти заметно обрадовались. Показали Олегу приговор:
- Узнаешь?
- Узнаю, - ответил он почти равнодушно, так как еще думал об Ие.
Но взглянув на строки приговора, увидел сразу несколько своих драк – и в нем как будто что-то переключилось. Сразу вскипел уже знакомый азарт. Олег помнил предыдущее проявление азарта здесь, на мытарствах, но сейчас ему это знакомое чувство не показалось ни коварным, ни опасным. Руки, как и при жизни, зачесались в бой, только бить было некого.
Черти подлили масла в огонь, сообщив:
- Ты должен на себе испытать все то, что нанес другим в драках. Мы тебя побьем точь-в-точь, как ты бил других людей. Ты согласен?
Олег молчал, чувствуя, как кровь внутри закипает. Его будут бить? Ну, пожалуйста! И он уже приготовился к драке, только не придумал, что ответить.
- Иди к стене, - сказал один из чертей.
- Зачем? – удивился Олег. – Я и так могу…
- Ты не понял. Ты драться не будешь. Мы просто будем тебя бить.
- Ага, сейчас! Попробуйте! Хоть вы и черти, но я-то тоже что-то могу.
Черти на миг застыли от неожиданности, а потом заулыбались и обратились к ангелу:
- Он отказывается. Значит, мы его забираем.
- Посмотрим! – воинственно пообещал Олег, несмотря на полный укора взгляд ангела.
Боковые стены палаты задрожали, потом треснули, и в них вломилось еще по одному черту, которые были раза в три крупнее первых двоих. Они направились прямо к Олегу, и от них исходила такая сила, что он тут же понял свою глупость. С этими двумя он не потягается! Любой из них сотрет его в порошок одной левой! Олег невольно отступил, мельком взглянув на ангела… Нет, светлый дух тут не поможет, если он сам отказался от испытания.
Однако вскипевший азарт продолжал бушевать, и Олег решил бороться до конца.
- Чего это?! – грубо спросил он. – Вы мне тут не указ! Не пойду я ни в какой ад! Не согласен!
- Раз не согласен в ад, то иди к стене! – строго сказали черти.
Борьба с самим собой была мучительной, хоть и быстрой. Олег знал, что для победы над врагом иногда бывает нужно преодолеть самого себя. Если он выдержит испытание, то победит, хоть это и не драка… Вообще драка доставила бы ему удовольствие, но последней спасительной мыслью было воспоминание о том, что здесь не место удовольствий. Скривившись, Олег все же в этот раз послушался и пошел к стене.
Это испытание показалось ему не легче вала в седьмой палате. Он узнавал каждый нанесенный ему удар – такими он сам непременно кого-нибудь в жизни наградил. Получалось, что не черти били его, а он сам, и это было невыносимо. Руки сами собой привычно сжимались в кулаки – Олега удерживала от драки лишь липкая стена, не дававшая пошевелиться. Не помогала даже мысль, что если он начнет бить чертей, то все равно может так получиться, что бьет сам себя.
Азарт немного поутих, уступив место удивлению, когда Олег получил два перелома. Один удар сломал ему челюсть, второй – ребро. Он помнил оба эти удара, но тогда, при жизни, не сказал бы, что у его соперников были переломы. Правда тот, которому Олег заехал в челюсть, сразу же сдался и умотал, так что рассмотреть его парень и не успел бы. Но второй еще продолжал драку даже после сокрушительного удара в грудь, хоть и тоже тогда был побежден.
Оба пребывали тогда в нетрезвом состоянии. Наверно, именно оно притупляло их боль. Но почему потом Олегу ничего не было, ведь это серьезные травмы, за которые по всем законам он мог и даже должен был понести наказание? Может, протрезвев, эти горе-драчуны просто не вспомнили своего обидчика?
Уже его собственная боль смиряла, заставляя разжать кулаки, что Олег наконец сделал со жгучей ненавистью. Если бы он жил на земле, то был бы убит еще третью нанесенных ему ударов. А тут – его опять превращали в живую кашу.
Конец этого испытания он даже не помнил. Как и после вала, приходил в себя постепенно. Сначала вернулось к нему чувство боли во всем теле. Потом оно немного поубавилось. И только после этого окончательно восстановилось сознание.
Он даже смог так-сяк себя рассмотреть. Тело совсем размякшее от крови, а из ран валил уже знакомый пар. Ангел не помогал ему в этот раз.
- Что… мне… делать?... – спросил Олег еле слышным шепотом.
- Пока – подожди. А потом станет намного легче.
Голос и взгляд ангела были исполнены сочувствия. Олег и сам понимал, что с ним происходит то, что и должно быть. Только как же это больно! А тут еще по телу пошли какие-то судороги. Олег испугался:
- Что… это?...
- Это так азарт из тебя выходит. Он в тебе хорошо укоренился, а выйти должен, поэтому организм его как бы выжимает из себя.
Было непонятно, как это размякшее тело может скручивать в судорогах, но тем не менее это происходило. Боль теперь проявлялась жуткими приступами, в перерывах между которыми Олег успевал собраться с мыслями.
Дотерпеть это до конца… Ну это же не хуже, чем было с валом! А так тяжело, что самого себя просто жалко! И ведь сам виноват! Как глупо было поддаться азарту, этому противному густому пару!.. Только что дал обещание Ие помочь, чем сможет – и сам же чуть не отправился вслед за ней в ад! И при каждой очередной судороге думалось: вот так тебе и надо! И вместе с тем – такое чувство обиды и несправедливости!..
Грустные мысли заняли Олега настолько, что он пропустил начало облегчения. Ангел лил обе жидкости ему на раны, тщательно смазывал их, придавая всем частям тела прежнюю форму. Легче становилось на глазах.
Когда Олег полностью очнулся от этого испытания, то обнаружил, что сидит на полу, опираясь на одну руку. Как пьяница, упавший на ходу. Ах да, его же только что, как последнего алкоголика, побили! Вспомнив об этом, Олег осознал, что никакая кровь в нем больше не кипит, и очень удивился. Даже возмущения ни малейшего. Значит, весь азарт вышел из него. Странное, непривычное ощущение, но на удивление легкое и приятное.
- Какой я идиот, - слабо проговорил он вслух, припоминая подробности этого испытания.
- Почему? – спросил ангел. Он смотрел на своего подопечного как-то подозрительно, как будто не был уверен, что все сделано правильно.
- Я обещал помочь ей и сам же чуть все не испортил. При чем сразу же!
Ангел помолчал, потом ответил знаменитой земной фразой:
- Тебе никто не обещал, что будет легко. Без азарта будет проще, но и сам постарайся больше не сорваться. Терпи и не останавливайся.
Олег с некоторым страхом смотрел на дверь с цифрой 15… _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
15.
Пятнадцатая палата была заполнена дымом, который, впрочем, абсолютно не мешал дышать и производил больше визуальный эффект. На столе, кроме небольшого свитка – их размеры Олег уже определял с первого взгляда – стояла какая-то посудина. Когда Олег с ангелом подошли ближе, то стало ясно, что это что-то вроде вазы для печенья, которая была наполовину заполнена непонятной и неприятной на вид темной массой. Черти на содержимое вазы смотрели голодными глазами.
- Что у вас? – спросил ангел.
- У нас так интересно! – сказали в ответ черти, подавая ему приговор, но глядя при этом на Олега. – Увлекательное шоу! И ужасное! При жизни человек никогда такого не увидит.
Олег позволил себе молча усмехнуться, прежде чем взял в руки небольшой листок. Чем они его тут пугать собрались? Неужели тут намного страшнее, чем в аду, в котором он недавно побывал?
Приговор содержал всю немногочисленную магию, которой Олег когда-либо занимался. Он помнил, что увлекся спиритизмом в старших классах школы, но это увлечение быстро прошло. К нему ни разу не явился вызываемый дух; ни к кому из одноклассников, которым он желал напакостить, не прилипла ни одна зараза, которую Олег на них накликал; не сбылось ни одно предсказание, которые он получал во время сеансов. Сейчас он догадался, что от этого греха его тоже сохранила молитвами Анна, а тогда просто посчитал весь этот спиритизм ерундой. И вдруг осознал, что есть люди, у которых все получается… Если они верят, если очень хотят, чтобы все исполнилось, и если за них некому молиться. Несчастные люди! Он верил, а вот занимался этим как бы шутя. Если бы все исполнялось, он увидел бы, что это серьезно – и не факт, что испугался бы и прекратил эти занятия.
Черти перебили его раздумья:
- Видишь эту чашу? В ней вся та энергия, которой ты нас покормил во всех тех действиях, которые там описаны. Сейчас мы тебя ей покормим. Посмотришь, как воспринимает человек нашу энергию. Садись за стол.
Олег сел, ничего не понимая. При чем тут какие-то энергии?.. Впрочем, от чертей хорошего ждать не приходилось.
К нему придвинули вазу, и Олегу очень захотелось потрогать ее содержимое рукой, но он побоялся. Один из чертей щелкнул над ней уродливыми пальцами, с его когтей сорвалась алая искра и упала в вазу. То, что было в ней, вспыхнуло бордовым огнем и начало медленно гореть. Багровый дым окутал стол, чертей, ангела…. Олег теперь видел их, как сквозь завесу. Потом духи куда-то исчезли. Остался только этот темно-красный дым на всю палату.
Олег догадывался, что окутан каким-то нереальным туманом. Краснота давила на мозг, слегка кружилась голова. На стенах возникли черные тени. Вещество в вазе, догорев, распространило запах, который напомнил Олегу ароматическую свечку. Он только однажды такую нюхал, когда ее зажгли на праздник Валентина в учительской в «Ступени». Ему тогда не понравилась идея «курить подобную экзотику», как сам выразился – не нравился ему запах и теперь. Спасибо, он хоть не сильным был – с ног не валило.
Тени на стенах зашевелились, на Олега потянуло холодом, возник легкий страх. Но одновременно уменьшилось головокружение. Теперь он мог более-менее четко осмысливать происходящее вокруг.
Тени отделились от стен и приблизились к нему. Их простые темные силуэты начали приобретать цвета и формы, превращаться в людей или предметы… Олег узнавал их – все это были его фантазии. Сейчас он видел все, о чем мечтал, приступая к спиритическим сеансам. Он видел возмущенные лица, испорченные вещи, ошибки, неудачи, промахи. Видел вызываемых духов, которые спешили к нему с радостью, но от которых теперь он желал бы избавиться. Видел собственные успехи, которые теперь не радовали.
Люди, которым он желал зла, отвечали ему тем же. Сами тени брали его лицо в руки и растягивали его в гримасе. Духи обнимали его, хвалили его за его удачливость. И в то же время – это было не по-настоящему, Олег чувствовал, что все, что ему пытаются сделать, неправда. И он не испытывал ни обиды, ни страха – было просто противно. На земле было бы смешно, но здесь не оставалось места для смеха. Да, то, что там казалось смешным из-за своей нелепости, здесь просто отвращает.
Длилось это недолго. Образы начали тускнеть, потом растворяться, превращаться в прежние темные силуэты.
Когда и тени исчезли, Олег еще какое-то время сидел в оцепенинии. Пока не понял, что и красный дым начал рассеиваться, и вообще испытание уже пройдено. Тогда он оглянулся по сторонам. Чертей не было, а ангел, улыбаясь, стоял рядом.
- Это все? – спросил Олег.
- Да.
- И что это было?
- Наваждение. Магический дурман, которым морочат людям головы гадалки, экстрасенсы, колдуны… Ты по молитвам Анны этим не увлекся, поэтому тебе здесь было легко. Как при жизни это не имело над тобой власти, так получилось и здесь. Этот гипноз тебя просто не взял. У тех двоих были очень разочарованные лица.
- Осталось всего пять палат, - обрадовался вдруг Олег.
- Да, но там будет тяжелее. _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
О, так это кто-то читает! :)))))
Во второй части будет не так печально. :) _________________ Нет, нет, вы меня неправильно поняли! У меня вовсе не было пены у рта, когда я писала это сообщение. :)))
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
FAQ
Поиск
Пользователи
Правила форума
Регистрация
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
